«Мое счастье весом 1408 граммов». История о том, как я родила раньше срока и даже не предполагала, чем это обернется

Раньше я считала, что детей, рожденных раньше срока, настолько мало в нашем мире, что это крайне редкий случай. Глаза мои открылись ровно в тот момент, когда я поднялась в детскую реанимацию роддома, чтобы увидеть своего сына.

О том, что есть риск родить намного раньше, чем в 40 недель, врачи предупреждают заранее. Правда, это больше похоже на стандартную подстраховку, поэтому и отношение к этим словам почти у всех беременных несерьезное. Так было и со мной, несмотря на то, что мой гинеколог дважды отправляла меня на сохранение из-за ранних отеков и в роддоме говорили об этом, я считала, что они просто подстраховываются. Когда приехала в роддом с отеками и давлением 140/100, все еще сохраняла спокойствие, считая, что капельница с магнезией поможет. Не помогла. Точнее, ее даже делать не стали, а отправили меня сразу в реанимацию: «Через 1,5 часа у тебя кесарево, пока попробуем хоть немного сбить давление».

Ежегодно в России раньше срока рождается более 100 тысяч детей, в Карелии это примерно 5% деток из числа всех, рожденных за год. С весом до 1 кг выживают около 85% малышей.

Белок в моче, повышенное давление и отеки – это признаки гестоза (его еще называют поздним токсикозом), до сих пор точно неизвестны его причины, знаю лишь, что  осложнение вызывает плод, который вступает в конфликт с организмом матери. И при тяжелой стадии гестоза есть только один выход – роды, иначе погибнут и мать, и ребенок.

На два месяца раньше, в 31 неделю, на свет появился мой сын с весом 1408 граммов и ростом 37 см. Во время операции меня увели в общий наркоз, я не слышала первый крик своего ребенка, но он был, и это очень хороший признак. Но всё это я узнаю потом, а пока лежу в реанимации, отхожу от наркоза и пытаюсь осознать происходящее – я стала мамой. Мы еще не купили практически ничего для малыша, всё это откладывали с мужем на декретный отпуск. В спешке звоню ему и прошу открыть на ноутбуке список, составленный мной, начать покупать необходимое. Одежду такого маленького размера в магазинах почти не найти, даже памперсы размера 0 пока большие (стоят дороже, продаются не везде).

В детской реанимации восемь малышей. А через неделю нас перевезли на реанимационном автомобиле в отделение патологии и недоношенных (ОПН). С тех пор я боюсь звука «скорой», сразу вспоминается день, когда мы с врачом и Никитой вышли к машине, а бригада забыла подключить кислородный баллон, который необходим ребенку. Все те секунды, когда медики кинулись устанавливать оборудование в машине, я не дышала, боялась так, что ничего не могла сказать.

В отделении патологии и недоношенных 33 ребенка, каждый день привозят новых малышей — вот столько их рождается на самом деле, крохотных торопыжек. Не только из-за гестоза дети рождаются раньше срока. Это могут быть проблемы с плацентой, просто начавшиеся из-за стресса роды, внутриутробная инфекция. Моя бабушка дважды родила раньше, потому что упала в гололед, так на свет появились мои дяди – 13 и 14 января с разницей 10 лет, и тогда их тоже выходили! Не было такого оборудования, опыта, но выходили. Сегодняшний мировой рекорд – это выживший младенец с весом 226 граммов, Эмилия Грабарчик родилась в Германии в 2015 году.

С 2012 года в России по новым правилам выхаживают детей, рожденных от 22 недель и выше, с массой тела от 500 граммов. Но знаю случаи, когда наши неонатологи выхаживали малышей с меньшим весом и очень успешно.

В общей сложности в больницах мы с сыном провели три месяца, потому что такие маленькие дети не защищены от внешних вирусов, иммунитет слабый, мой торопыжка нахватал инфекций. Врачи всё говорят на бегу, у них нас много, а мы только стараемся не реветь, потому что: «Нельзя плакать при ребенке, он все чувствует», «Ты должна быть сильной, слабая мама – плохой помощник». Эмоции я закрыла, закрыла так, что до сих пор, спустя три года, не могу открыть, нужен психолог. А еще нужна поддержка таких же мам. Нашла я ее только спустя два года в соцсетях. До этого мучила поисковики, но кроме научных статей и старых форумов ничего не было, информации крайне мало, вопросов много, неизвестность пугает.

Мой совет всем мамам торопыжек – найдите группу «Недоношенные дети» в ВK, почитайте другие истории, изучите опыт, наметьте план дальнейших действий, задавайте вопросы. А еще есть телефон горячей линии Фонда «Право на чудо» 8-800-555-29-24, который помогает семьям с недоношенными детьми. Иногда нужно просто выговориться или понять, что ты не один такой-не-такой на этой планете.

Еще хочу остановиться на том, что в ОПН очень много деток без родителей. Их мамам после стремительных родов предложили написать отказную, потому что как будет развиваться ребенок, рожденный раньше срока, не скажет точно никто. Это риск ДЦП, задержки развития, глухоты, слепоты и еще ряда других болезней. Со своим страхом удается справиться не всем. А крохам приходится выкарабкиваться без поддержки.

Отмечу, что другим мамам категорически не разрешают к ним подходить, если они начинают плакать (и это правильно с точки зрения медицины: ты можешь передать инфекцию своему ребенку, потрогав чужого — так мне объясняли). Медсестры тоже не подходят, как мне сказала одна во время ночной смены: «Сердце, конечно, разрывается, но они потом отправятся в дом малютки, нельзя, чтобы привыкали к рукам». Если ты весишь 800 граммов, тебе больше, чем кому-либо, необходимо знать, что ты кому-то нужен в этом мире… иначе зачем бороться за жизнь?

Врачи-неонатологи – люди удивительные. Помню, первый раз я познакомилась с таким 10 лет назад, когда приехала брать интервью в роддом Мурманска. Этот огромный угрюмый мужчина не хотел общаться с журналистами, но медсестры поделились: «Он вытаскивает с того света самых тяжелых деток, у него золотые руки и очень доброе сердце». Моему ребенку с врачами тоже повезло: они качали его в ладошках, когда он плакал ночами, искренне переживали вместе со мной, я это чувствовала. Каждый день они были обязаны говорить мне, что «шансы выжить не очень высокие, так как заражение крови плохо поддается лечению», я почти теряла сознание от этих слов, но мы вместе продолжали двигаться к общей цели.

В день ПДР (в тот самый, когда, по подсчетам врачей, мой ребенок должен был появиться на свет, если бы родился в срок), нас перевели в реанимацию детской городской больницы, еще через неделю меня положили вместе с сыном. Помню этот момент, как сейчас: забрала его (укутанного в одеяло, весом 2450 граммов) из реанимации, мы поднялись в палату, он смотрел на меня круглыми глазищами, и я сказала: «Привет, ребенок, что же мне с тобой делать?»

И тут должна отметить еще одну проблему, с которой сталкиваются мамы торопыжек: если в роддоме в первые дни кормить, пеленать, подмывать ребенка учит акушерка, то многие мамы торопыжек этот инструктаж иногда не получают нигде (в зависимости от ситуации), им отдают крохотного ребенка, который требует еще более трепетного подхода (взять хотя бы тот факт, что его рот порой меньше соски и ее нужно уметь по-особому вставить, чтобы он не захлебнулся), и всему приходится учиться самостоятельно. Мой сын через полчаса заорал от голода: специальную лечебную смесь, бутылочку с соской, выдают на посту, еще нужно развести воду нужной температуры на кухне, пока это делала, на ор моего чада сбежалось всё отделение: они поняли ситуацию по моим испуганным глазам и помогали, чем могли. А потом нужно было давать лекарства через шприц (опять же, этому никто не учит!), следить по 10 часов в сутки за тем, чтобы ребенок не задел катетер. Спала я в среднем по 20 минут, глубокого сна не было, много всего было. Справились.

В ДГБ нам посчастливилось попасть к врачу, которая сразу настроила на нужный лад: «Если не получится вылечить с помощью увеличения дозы лекарства, будем брать длительностью». Сила слова – великая вещь, от врача особенно. Я воспряла духом, ребенок пошел на поправку. С этим врачом мы дружим до сих пор, она Врач от Бога, не иначе. Каждый раз, приходя к ней на прием (проверяем органы дыхания), мы будто приходим в гости к близкому родственнику, который прошел с нами такой трудный путь к выздоровлению.

Спустя три месяца мы выписывались домой, встречать нас приехало больше 20 человек: родственники, друзья, коллеги. В больнице не могли понять, что происходит, не каждый день здесь встречают пациентов такой толпой с шариками, цветами и подарками! Весь следующий год прошел к реабилитациях: массажи, физиопроцедуры, ЛФК. Сейчас наш сын ничем не отличается от сверстников, многие врачи даже не верят сначала, что он родился глубоко недоношенным.

Когда Никите было 1,5 года, я смогла перебороть страх и сходить в ОПН к нашему первому врачу. Несколько раз хотела повернуть обратно, так было тяжело возвращаться к зданию, где было пережито столько болезненных моментов, но мы дошли, потому что у меня была цель. Я очень хотела, чтобы врач-неонатолог увидела, ради чего все ее бессонные ночи дежурств, переживания, ее огромный, просто невероятный труд – вот ради таких малышей. Она нас узнала сразу, обняла Никитку и долго не отпускала, с восторгом показывая его заведующей и медсестрам. Я ей очень благодарна.

17 ноября каждый год отмечается Международный день недоношенных детей. Многие перинатальные центры ждут своих бывших пациентов в гости. И я хочу попросить всех мам и пап торопыжек не проходить мимо этой даты, врачам очень нужна поддержка в виде наших историй.