«Мой муж знал о моих беременностях, но в этом он не участвовал». Откровенный рассказ женщины, которая 12 раз делала аборт
Из-за ограниченного доступа к средствам контрацепции у советской женщины в XX веке было больше абортов, чем где-либо еще. Моя бабушка как раз одна из таких. Ей пришлось прибегать к прерыванию нежелательной беременности 12 раз.
Вы, конечно, согласитесь, что бабушка — это центр каждой семьи. Когда моя семья иммигрировала в Ванкувер из Москвы в 1995 году, мы взяли бабушку вместе с собой. Большинство вечеров я провела, гуляя с ней. Даже когда я была маленькой, я помню, как порой задумывалась о ее странном противоречивом характере. Всякий раз, когда мы садились заниматься русским языком, она была терпелива, добра и внимательна ко мне. Однако в обычном разговоре ей палец рот не клади: пренебрежительность, жесткость — все это в ней было. Наши отношения нельзя было назвать доверительными. Чем старше я становилась, тем меньше я понимала, как эта любящая и умная женщина, может быть столь язвительной с дорогими ей людьми.
Как-то раз моя мама попыталась дать мне ответ: “Ты знаешь, у бабушки была очень непростая жизнь. Например, у нее было 12 абортов”.
Я была в шоке. Я всегда представляла себе советскую женщину как некую мать-героиню, которая бесконечно стоит у плиты и варит борщи с мясом. В моем воображение советские женщины были не против многодетной семьи, а очень даже за. Поэтому мне и в голову не приходило, что кто-то мог делать аборты в Советском Союзе.
Мое удивление послужило толчком к небольшому исследованию. Я изучала стоимость на аборты в СССР и поняла, что мои представления о советских женщинах и их семьях были далеки от истины. В конце XX века СССР была чуть ли не на первом месте в мире по количеству абортов. По данным “Нью-Йорк Таймс”, для многих женщин в СССР это был единственный способ контрацепции. Но даже мое маленькое исследование не дало мне понимание ситуации моей бабушки.
Ведь, 12 — это огромная цифра, особенно для образованной женщины.
Я решила напрямую спросить ее об этом ужасном опыте. Я очень нервничала, пока ждала звонка от нее. Ведь эта женщина даже никогда не говорила слово “секс” в моем присутствии. Почему вдруг она будет откровенничать сейчас?
Но голос на том проводе был спокойным и практически безэмоциональным. Как будто она пересказывала мне сюжет фильма, который недавно посмотрела. Но несмотря на все свое самообладание, я почувствовала, что что-то внутри нее болит. В один момент ее просто прорвало, она не могла остановиться и взахлеб мне рассказывала о всех ужасах, которые ей в связи с этим пришлось пережить.
“Я никогда никому об этом не говорила, — сказала она. — Ведь никто меня не просил”. В тот момент, когда женщина входила в больницу с просьбой об аборте, ее начинали считать преступником. И обращались с ней соответственно.
Моя бабушка родилась в 1939 году в Киеве. В детстве она болела туберкулезом, который дал осложнения — у нее был диабет и проблемы с сердцем. Ее воспитывал только отец. Они жили в маленькой квартирке. Несмотря на все эти обстоятельства, она училась в школе лучше всех и переехала в Москву, где получила высшее образование по специальности “Химия”. Вскоре после своего переезда она познакомилась с дедушкой — творческим молодым человеком, который занимался организацией Московского фестиваля. Бабушка родила мою маму в 24 года, а в 35 лет — второго ребенка. Между этими двумя детьми и были сделаны большинство ее абортов.
Советские граждане хорошо усвоили: “В СССР секса нет”. По словам моей бабушки, секс воспринимался как табу, об этом не говорили. Его приравнивали к той категории развлечений, которая отвлекала советского гражданина от выполнения своих трудовых обязанностей. Соответственно, это не вписывалось в концепцию коммунизма. Из-за такого отношения к сексу было очень мало информации о современных средствах контрацепции. Хотя уже в то время были и таблетки, и презервативы, и внутриматочные спирали. Правда доступны они были в дефиците.
“Половое воспитание в советском образовании отсутствовало, — отмечает Анна Темкина, профессор социологии Санкт-Петербургского университета. — Возможно, в некоторых школах и давали некую базовую информацию о женской репродуктивной системе, но ничего о контрацепции и о сексуальном удовольствии”. Темкина также отмечает, что единственными людьми, владеющими хоть какими-то знаниями о контрацепции, были студенты лучших вузов, где была библиотека с зарубежными изданиями. “Вот почему многие женщины до сих пор предпочитают “традиционные” методы контрацепции: по циклу и прерванный половой акт, — добавляет исследователь. — В обществе просто нет привычки использовать современные методы контрацепции”.
Хотя уроков полового воспитания в СССР не было, аборты оплачивались государством. По словам Темкиной, существовало множество предрассудков, связанных с прерыванием беременности в государственной больнице. “С момента, когда женщина входит в больницу с решением об аборте, она считается преступницей и покрывается позором, — добавляет профессор. — Женщине было стыдно сразу за несколько вещей. Во-первых, она предавалась сексуальным утехам просто так, а не для того, чтобы стать матерью. Во-вторых, она не хотела иметь ребенка, выполнить свой женский долг".
Моя бабушка согласилась с этим описанием: “Большинство женщин, которые шли на аборт, чувствовали себя как на конвейере. В любой день были очереди на эту процедуру. Я сделала так, что нашла врача, которому доплачивала за более качественную процедуру и последующее лечение”.
По словам моей бабушки, деньги гарантировали ей более гуманное отношение к себе. И такие процедуры заметно отличались от “государственных” абортов. “Они не сочувствовали женщинам и не поддерживали их, — вспоминает бабушка. — “Они смеялись над пациентками или строго их отчитывали. Эти люди были бездушны.”
Но не только отсутствие человеческого отношения было страшным. Бесплатные аборты также подразумевали под собой отсутствие анестезии. “Если ты делала аборт бесплатно, то единственное болеутоляющее, которое тебе давали, был лед, — вспоминает бабушка. — Врач просто ждет, пока у тебя все онемеет”.
“Это ужасно, что они не использовали анестезию”, — комментирует Темкина. Профессор не понимает, почему так могло происходить: “Возможно, потому, что не хватало персонала, возможно, не хватало самих лекарств. Так, я знаю, что даже зубы в СССР вырывали без анестезии”.
Можно подумать, что раз так много женщин делали аборты и знали про это, то они могли бы как-то пытаться поменять систему. Но в то время к этому было совсем другое отношение: “Поскольку женщины стыдились своих абортов, они даже не могли помыслить, что это может стать вопросом обсуждения общественности. Это было позорно, это не обсуждалось”, — поясняет Темкина.
Женщины стали решать вопрос по-другому — они шли за нелегальной медицинской помощью. Моя бабушка вспоминает: “Многие женщины находили подпольные больницы (обычно это были частные дома). “Врачи” делали вид, что они профессионалы, но на самом деле они просто зарабатывали деньги. Некоторые женщины были медсестрами или акушерками, но это скорее исключение. Обычно женщинам просто врали о наличии медицинского образования. Из-за этого некоторые пациентки умирали во время или после процедуры. Такие истории часто случались, даже в Москве”.
Самые разные причины привели к такому астрономическому количеству абортов в СССР. По мнению профессора Темкиной, это было не только из-за запрета секса. Это еще было связано с тем, что проблема в принципе замалчивалась и никак не обсуждалась между партнерами.
“Не было никакого открытого общения на тему секса между мужчинами и женщинами, — говорит Темкина. — Обсуждать это не было частью привычной картины мира. Даже между мужьями и женами. Если партнеры пришли к некоему соглашению на тему детей, то оно обычно было не до конца проговорено. А если вы были с кем-то в интимной связи, но не в браке, то каких-то договоренностях в принципе не было. А последствия, естественно, были”. Моя бабушка с этим согласилась: “Все зависит от твоего партнера. Некоторые мужчины не любят использовать презервативы, а некоторых не волнует, когда они рвутся. А отвечает за все женщина”.
На протяжение всей моей жизни я один раз видела как мои бабушка и дедушка целуются. Их брак всегда казался мне больше привычкой и дружбой, а не любовью. В это трудно поверить, но для советской системы их отношения были образцовыми. “Твой дед, конечно, знал обо всех моих беременностях, но он не помогал. Он отвез меня на аборт один или два раза, но никогда со мной не ходил к врачу. Так было принято. Он не был обязан участвовать в этом. А вот если вы решили оставить ребенка — то это совсем другая история”, — вспоминает бабушка.
Из-за всего этого изменился характер моей бабушки. Она жила в стране, которая не говорила о том, что женщины делают аборты. Более того, было принято считать, что женщине вообще не свойственно получать какое-то удовольствие от секса. Секс нужен для зачатия детей, и только. А о вреде абортов и вовсе не говорили.
“К абортам было очень рациональное, практичное отношение, — говорит бабушка. — Никто никогда не выяснял, как они влияют на женщин. Советская система свалила всю ответственность на хрупкие женские плечи, а женщинам некуда от этого деться”. По моему мнению, все это сильно изменило мою бабушку как личность.
Читайте также:
