«Если нет майонеза, то они спускают шлюпки и уплывают домой!» Судовой повар о сне по пять часов, разлуке с близкими и непростых отношениях с экипажем
«Если на корабле не слышно разговоров и криков, нет никакой движухи — значит, там никого нет или никто не выжил», — так решил начать свой рассказ Андрей Хлыстов, молодой человек, четыре месяца проработавший судовым поваром на сухогрузе типа «река-море». Стать коком хотят многие, но далеко не все представляют, с какими физическими и моральными усилиями сопряжена эта профессия. Читаем историю Андрея.
Как и многие, кто хочет перемен в своей жизни, я решил стать судовым поваром. На суше повар в среднем получает от 120 до 150 рублей в час. И отрабатывает от 12 до 16-17 часов за сутки. На кухне никому нелегко. К каждому блюду нужно подходить с творчеством и большой ответственностью. К сожалению, финансов хватает только на то, чтобы оплатить квартиру, сходить пару раз в магазин и сводить девушку на карусели.
На суше я проработал около семи лет, постепенно откладывая деньги на учебу и оформление необходимых документов, которых нужно довольно много. Учился на судового повара заочно в Санкт-Петербурге. В ресторане современная профессиональная аппаратура, всё сделано для того, чтобы повару было комфортно. В море совсем другие условия: строже нормы, правила, свой график, конструкция и эксплуатация камбуза и техника тоже специфическая — только самое необходимое. Поэтому приходится полагаться только на свой поварской опыт.
Многие удивятся, но на судах, где экипаж составляет 12-15 человек, нет врача. То есть повар — он еще и врач. И если случится пищевое отравление, то лечить больного придется повару. Поэтому теорию можно положить на полку и переходить к практике. Всему основному учишься в ходе работы. Лично я руководствовался принципом: «Не попробуешь — не узнаешь, а потом, возможно, будешь жалеть».
Судно было старое — сухогруз, который шатался, скрипел, но не тонул. Первое время мы выходили из порта Кавказ в Черное море и сбрасывали в балкера больших кораблей, которые не могут зайти в Керченский пролив, уголь и кокс, что очень сильно загрязняло помещения черными следами от подошв. Поэтому приходилось постоянно содержать корабль в чистоте. То есть двигались мы туда-сюда. Потом из Ростова-на-Дону повезли зерно в турецкий город Измир. С остановками, рейдами, переходами шли по морю неделю, потом три дня разгружались, и ту же дорогу проделали обратно. Затем пошли в Гемлик, тоже с зерном, а третий раз — в город Самсун.
Так как меня сильно укачивает в машине, а то и в лифте, мне было удивительно, что я быстро привык к качке. Но перемена климата, атмосферного давления на мне сказывалась! Бывало плохо, мучили головные боли, но потихоньку привык. Когда судно режет волну — это еще нормально, а если идет вбок, тогда сильно качает. Кстати, капитан предупреждал: закрепите посуду, технику. Но всё равно при сложном маневре что-то всегда разбивалось.
Четыре раза мы проходили через Босфор: это потрясающее зрелище. Ночной Стамбул — кажется, будто его огни горят под облаками. Пролив широкий, через него свободно проходят суда; в основном мы видели военные, грузовые, но были и небольшие круизные корабли. Вообще, атмосфера очень живая, впечатления просто незабываемые. На берегах Босфора видны дорогие отели и особняки, наверное, каких-то крутых коммерсантов, а простому человеку на такие особняки никогда не заработать.
Что касается моей работы, то мне ежедневно приходилось кормить 13-14 человек, не считая лоцманов, судовых техников, электриков, прикрепленных к портам, пограничную комиссию, а также и практикантов. А это завтрак, обед, полдник, ужин, еще надо было что-то оставить покушать «ночникам», ночному механику и штурману. Это были или бутерброды, а может, и выпечка. Ну, и холодильник постоянно у них битком. Иногда для настроения я делал из продуктов какую-нибудь мышку с глазками — как фантазия разыграется.
Помимо этого весь колпит был на мне. Уборка камбуза, посуда, заказ продуктов, и рассчитать надо так, что бы хватило как минимум на месяц. Радовало только то, что мог заказать, что хотел. Еда должна быть разнообразной и вкусной, причем надо учитывать пожелания всех членов команды. Это конечно, невозможно, хотя в отдельных случаях и это приходилось делать.
Изыски, какие-то крем-супы моряки не любят, перед глазами моряка должен быть кусок мяса. Мясо в супе — это закон. Они и привередливы, и не привередливы — это парадокс. Например: «Андрей, можно чего-нибудь легкого ко мне в каюту?» Я спрашиваю у него: «И чего ты хочешь?» Он говорит: «Хочу говяжьей тушенки!». Приготовь им на завтрак что-то необычное, экзотическое — не поймут. Иногда на завтрак просят что-то конкретное (давно не ели!), например, манную кашу. А так это может быть яичница с сосисками, омлет, молочная запеканка, сырники и так далее. Но что бы там ни было, если нет бутербродов с колбасой, то сразу вопрос: «Так мы сегодня будем есть или нет?» При отсутствии утренних бутербродов день точно будет прожит зря! А если нет майонеза, то все! Они спускают шлюпки и уплывают домой!
На обед должны быть салат, первое, второе и компот. Казалось бы, в море люди должны есть всё, а вот нет! Как-то раз заказал пельмени. Жареные не любят, а один моряк сказал, что предпочитает только домашние, а не покупные, и привередливо выковыривал из них мясо. Начал лепить вручную. Моряки очень любят жареную картошку с мясом, а еще — макароны по-флотски, которые, как это ни парадоксально, в море считаются запрещенными, потому что являются скоропортящимся продуктом. Я их готовил, но говорил, что это болоньезе — проходило на ура. Капитану очень нравилось.
Меня изводила «заезженная пластинка»: а что будешь готовить? И так каждый заглянет по пять раз в день! Понятно, им интересно, но каждый раз слышать это тяжело. А если честно, то просто бесит. Вообще, при всей тяжести работы меня иной раз радовало, что я тружусь на камбузе один. Люди на судне разные, в буквальном смысле слова — сборная солянка, и к каждому не подстроишься.
Присутствуют все категории людей, с кем надо общаться, уживаться, дружить, иногда воевать или ставить кого-то на место, чтобы не сели на шею. Считается, лучше идти в плавание с кем-то знакомым, тогда будет взаимная моральная поддержка. Я, случалось, ругался и с командным составом: что вы тут на меня наезжаете, я вас вообще-то кормлю!
Бывало, продукты заканчивались, но сказать такое капитану — это всё. Если нет хлеба, выпекаешь сам или делаешь пироги. Поставщики были наши, российские, и цены у них заоблачные. Такое чувство, будто закупаешься где-то на Рублёвке. Если продуктов не хватало, приходилось как-то изворачиваться: людей все равно кормить надо. Капитаны были разные. С одним было легко находить общий язык, он постоянно разговаривал, интересовался, что и как. Другой ограничивал общение. И изредка просил что-то исключать из меню, поэтому приходилось искать компромиссы.
Поскольку у меня было мало опыта, то поначалу приходилось тяжело: спал по 4-5 часов в сутки. Вода очень жесткая, и от мытья посуды руки трескались, а посуда была старая, от чего, конечно, все пригорало, приходилось отмачивать, отскребать. Моряки отстоят вахту и свободны, я же после ужина в 19:00-19:30 мою посуду, делаю заготовки на завтра, привожу в порядок камбуз. На судне была сауна, хотя, по сути, это обычная баня, душевые, но я уже не мог там посидеть, расслабиться, просто быстро споласкивался и ложился спать. А вот каюта была хорошая, одноместная, просторная, со всеми удобствами.
Связи в море нет, но в Интернете всегда можно посмотреть, где находится судно, определить его координаты, направление, скорость. Так что с близкими я общался только на рейде, где-то в 10 км от берега. Интересная вещь: если прислонить телефон к иллюминатору, именно к стеклу, связь появляется. Разлука с любимыми, с домом — это всегда тяжело, поэтому, уходя в море, люди стараются отвлекаться, берут с собой фильмы, книги. Неплохо бы идти в рейс с хорошей психологической подготовкой.
В открытом море очень красиво, совсем другие ощущения: закаты, рассветы — все очень масштабно и проникает в душу. За нами косяками следовали дельфины — играли, ныряли в метрах пяти от борта корабля, и ночью, и днем. Что их привлекало? Шум двигателя? А если о грустном, то если человека при качке выбросит в море, никто не услышит, шансов выжить нет. И если даже кто-то на мостике это заметит, пока подоспеет помощь, человек погибнет в ледяной воде. Потому наш старпом говорил: «Спасательные жилеты нужны, чтобы вытащить труп».
В Турции у нас было время, чтобы прогуляться и осмотреться, главное, чтобы до этого ты успел выполнить свою работу на судне. Я побывал как раз не в курортных городах и увидел, что люди там живут в основном небогато. Многие чинят зонтики, чистят башмаки. Города очень чистые, но я ни разу не видел ни одной помойки! В декабре при температуре воздуха +20 турки ходили в джинсах и куртках, потому что для них это зима, а на меня, которому было жарко и который появился в шортах, смотрели, как на чудака.
Турки очень дружелюбны, возможно, потому, что живут за счет торговли. Однажды я зашел в обувной магазин, ничего там не купил, но попросил вызвать такси, чтобы уехать в порт, то хозяин сам меня отвез и даже не взял денег. Турецкие города красивые, необычные, турки очень любят вывешивать свой флаг на балконах, прикреплять к машинам. Архитектура близка к европейской, но всё же присутствует и много восточного. Интересны некоторые кафе: как будто это и не кафе, а какая-то квартирка.
С экологией у них очень строго: однажды в Турции оштрафовали сухогруз на 150 тысяч долларов за то, что он сливал в море переработанную воду. Это в нашей стране можно лить всё что угодно и куда попало! На судне мы складывали мусор в контейнеры: отдельно пищевые отходы, стекло, металл и так далее. За борт ничего не выбрасывалось.
Во время рейса я побывал на Азовском, Черном, Мраморном и Эгейском морях. В работе было тяжело, но и впечатления остались необычные, незабываемые, на всю жизнь. В дальнейшем я планирую повторить этот опыт, и, надеюсь, он поможет мне осуществить многие другие мои замыслы и мечты.
Все фото из личного архива героя публикации
