Одна маленькая датская свадьба: как наш Александр Фукс выдал замуж дочь Асю (ФОТО)
У меня с детства стойкая антипатия к свадьбам. К пьяным гостям, диким ритуалам и дурацким игрищам. И, главное, в самом этом мероприятии мне всегда чудилось какое-то подспудное ханжество. Всё всегда так красивенько начинается, невеста в белом, жених приличный, свидетели трезвые, лепестки, голубки, хрустальные фужеры, невинное шампанское, а затем это перерождается в какое-то пошлое буйство. В кино «Горько». В страсти, я бы сказал, мордасти. А тут, надо ж такому случиться, замуж засобиралась родная моя дочь Ася. Правда, в Дании, и жених у нее датчанин, и сама она всю жизнь прожила в Америке. Но как-то волновался я. Беспокоился. И, как оказалось, напрасно.
Церемония проходила на пляже в городе Эсбьерге. Это небольшой городок на западном побережье Датского королевства. По задумке, гости должны были ждать невесту на песке на берегу моря, а она должна была в сопровождении родителей спускаться с холма. Так, в общем, все и получилось. По дороге, правда, таксист, который вез нас на холм, взял и заблудился.
Мы выезжали после всех. Дождались, пока от отеля «Британия» отчалила последняя машина с гостями, сели в такси и поехали. Аська уточнила еще, знает ли седовласый таксист дорогу, тот важно кивнул и завез нас фиг его знает куда. «Вот, — говорит, — флаги, а вот ресторан». А нам же ни флаги, ни ресторан не нужны. Навигатор вырубился, телефоны сдохли, водитель молчит и истово куда-то рулит, а где-то на песке стынет жених Ричард. Ужас. Ну да, в конце концов, Дания страна маленькая — нашлись мы быстро.
У самой кромки воды из реек и марли была сооружена ритуальная беседка, в ней пристроился мэр Эсбьерга и лично провел церемонию бракосочетания. Вроде как по блату. Говорят, когда-то он сочетал узами еще маму Ричарда и теперь не отказал в любезности вновь. Причем все эти официальные слова, которые в нашем ЗАГСе звучат как-то слегка тошнотенько, там произносятся куда более неформально. С какими-то шуточками, под смех гостей, практически по-родственному.
Когда все формальности были соблюдены, молодожены и гости принялись за крабов. За крабов и креветок, которыми были заставлены столы на пляже. Вкусняшку эту прямиком из Норвегии привез отец жениха — норвежец. Кроме морепродуктов, на столах стояли блюда с хлебом и каким-то кремом, созданным для креветок. А еще там стояли аквариумы с водой и вазочка с таблетками, которые на поверку оказались влажными салфетками. Их просто нужно было кинуть в аквариум, и там они менялись до чрезвычайности. «Вот же, — думал я, — Европа-с! Я-то, великовозрастный петрозаводский дикарь, дожил до седин и смотрю на расправляющиеся в воде салфетки как туземец на консервную банку». Но оказалось, что почти все гости из 21 страны мира смотрели на эти салфетки так же.
Одинокая скрипачка тихонечко выпиливала ненавязчивые мелодии, две цветочные девочки стучали босыми пятками по сырому песку и резвились, а народ меж тем закидывался шампанским и лопал морепродукты. Кстати, о цветочных девочках. В смысле, о маленьких девочках в веночках из ромашек, разбрасывавших лепестки под ноги невесте. Они сестры. При этом одна из них норвежка, а другая датчанка. Болтают друг с другом каждая на своем языке и прекрасно друг друга понимают. Прямо как Кузьмич с финном в «Особенностях национальной охоты».
Часа через два подул ветер, и общество засобиралось на продолжение банкета. А именно в дом к родителям Ричарда. Вернее, к ним во двор. У них такой трехэтажный домик из красного кирпича и средней величины двор с яблоней и виноградом. «Видимо, мироеды-эксплуататоры», — думал я, вспоминая советский учебник политэкономии. Но нет. Отчим Ричарда работает простым механиком, а мама ведет кулинарный блог. Когда затея со свадьбой во дворе явилась в головы молодоженам, они поинтересовались, поместится ли там 120 человек. Предание гласит, что родители Ричарда воскликнули: «О, нет! Максимум 60!» И молодые поняли, что с ними можно торговаться. Сошлись на ста.
Вообще, это было совершенно необыкновенное мероприятие. На свадьбу съехалось 96 человек из 21 страны мира, включая Колумбию и Гонг-Конг, а также Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Роттердам, Лондон и деревню Кузькино Белгородской области. Израильтянка Сигал из Лондона, собирающаяся переезжать в Мексику, примчалась на свадьбу на костылях. На них она скакала по холмам и ступенькам, и, кажется, это не доставляло ей ни малейших неудобств. А еще одна Асина подруга из Штатов очень боялась летать. Но она страшно хотела на свадьбу и для преодоления аэрофобии совершила пробный короткий перелет из Сан-Франциско в Сиэтл. Поняла, что все не настолько критично, но до конца со страхом не справилась. И тогда она купила билет до Копенгагена и обратно своему начальнику, чтобы тот сидел рядом с ней и не давал впасть в уныние. И ведь он полетел. Прилетел и, не выходя из аэропорта, убыл обратно. Теперь он должен совершить такой же вояж, чтобы забрать ее. И все за ее счет, хотя она вообще не миллионерша.
Меня усадили близ бодрой бабушки Ричарда. По рассказам Аси, она с оной бабушкой познакомилась в свой первый приезд в Эсбьерг. Было утро. Бабушка сказала «привет» и предложила чего-нибудь попить. Ася подумала, что речь идет о кофе, воде или соке. Но бабушка заговорщицки подмигнула и сообщила, что у нее припасены ром и кока-кола. Буквально «Моя бабушка курит трубку». Круто. Датчан среди этой толпы было всего человек 20. Причем единственная мулатка оказалась как раз датчанкой. Происхождением из Сенегала. Но при этом наполовину еврейка. Ну да, в конце концов, у самого Ричарда отец норвежец, мать датчанка, Ася американка из России, живут они в Лондоне, а повстречались в Москве. Мир сузился до величины глобуса, а мы здесь как-то этого и не ощущаем.
Молодые веселые повара из Копенгагена на неделю вышли в отпуск, чтобы начать делать заготовки для этой оравы. Несколько дней народ сооружал тенты на случай дождя и придумывал, как рассадить 96 человек. За день до свадьбы моя дочь была вся замученная этими оргвопросами. Я спросил, стоит ли оно того. Они же и так уже год живут вместе. К чему вся эта кутерьма? «Нам хотелось собрать всех друзей. Ведь это же чудесный повод», — ответила Ася.
Что до самой свадьбы, то, вопреки моим страхам, все проходило фантастически мило. Никакого безумного тамады, никаких идиотских конкурсов типа попади карандашиком в бутылочку и перекати яичко через штанину. Никто не собирал деньги на ползуночки и не воровал невесту. Никто не кричал: «Чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось». И, главное, за все 12 часов застолья там не нарисовалось ни одного пьяного. При том что большинство гостей были совершенно молодыми людьми, а вина закупили по две бутылки на физиономию. Плюс шампанское, коктейли и пиво. Но ни капли водки.
Что было, так это речи. Дабы избежать бардака и толкучки, все, кто хотел что-то сказать, записались заранее. Их объявляли, и они говорили. И ведь ни одного формального слова. Все какое-то непринужденное, естественное и живое. Родители, братья Ричарда, дедушка Аси — легендарный карельский боксер Станислав Павлович. Он-то и вовсе написал поэму, а программист Илья, работающий в Праге, перевел ее аж прямо в рифму да под овацию публики. Русская часть делегации периодически кричала «Горько» и разок позволила себе хором спеть про свадьбу, которая пела и плясала, а все прочие, требуя молодоженского поцелуя, начинали стучать вилками по бокалам. Прям как беспризорники в фильме «Путевка в жизнь». Под этот звук молодым полагалось залезать на стулья и лобзаться.
Ели сырую рыбу и сырое мясо. Вернее, маринованного хека и фарш с перцем и орешками. Ну и еще салат, не сырое мясо и какие-то печеньки в йогурте. Около полуночи настало время танцев. Сначала под скрипку все той же скрипачки с пляжа покружились молодожены. Причем гости должны были сплотиться вокруг, сузить кольцо, схватить их и начать качать. А с Ричарда требовалось при этом снять башмак и отрезать кусок носка. Считается, что тогда муж не будет изменять. Ведь мужчина в рваном носке никому не нужен. Затем общались, танцевали и цедили напитки. В 4 утра народ разошелся по комнатам и гостиницам, а в час дня все собрались снова на бутерброды...
По идее, любой текст нужно как-то литературно заканчивать. Но что-то ничего не приходит в голову. Пускай он заканчивается так.
