Петрозаводчанка, вышедшая замуж за американца, о поисках своего мужчины, жизни в стране мечты и красивых женщинах
Наши прошлые материалы о том, как живется бывшим петрозаводчанкам в Норвегии и Швеции, вызвали бурные дискуссии. А сегодня своим личным опытом с нами делится еще одна бывшая жительница Петрозаводска, вышедшая замуж «за бугор»: Ольга Штурмина-Уэлч вот уже 8 лет живет в США. Причем ей удалось сделать почти невозможное: найти иностранного мужа в «солидном» по российским меркам возрасте, переехать в чужую страну, поступить там в университет и сделать еще множество вещей, на которые бы она никогда не решилась в России. Правда, Ольга признается, что до сих пор не вписалась в американскую жизнь и зависла где-то посередине между Америкой и Россией:
Выходить замуж «в Америку» в моих планах не было: США как страна меня не привлекала, и уж очень далеко от дома. Когда я решила поискать счастья за границей, я имела в виду только Европу, куда много раз ездила и которую знала достаточно хорошо. Почему я решила выйти замуж за иностранца, рассказывать не буду, замечу только, что слишком долго пыталась устроить личную жизнь на родине.
К сорока годам я все-таки решила «выйти на международный рынок». Я не ставила перед собой цели найти миллионера. У меня была задачка потруднее: отыскать «своего» мужчину, right person, как говорят американцы, с которым мне будет легко, надежно и радостно, который бы любил меня, а я бы любила его. И я нашла его — не прошло и четырех лет: он проживал в штате Индиана и, как оказалось, тоже «меня» искал.
Поиск не просто мужа, а right person на международных сайтах знакомств — дело тяжелое, требующее много времени, эмоциональных, интеллектуальных, даже, если хотите, физических усилий. Мужчин, казалось бы, много, но отсев очень большой. Часть представителей сильного пола ищет подругу на время отпуска, другие, причем чаще всего женатые, просто хотят переписываться; попадаются и психически больные люди. Плюс тогда, десять лет назад, женщин на таких ресурсах было зарегистрировано в десять раз больше, чем мужчин.
Могу предположить, что сейчас количество дам по отношению к числу кавалеров только увеличилось. За четыре года (с перерывами) у меня были тонны переписки, много встреч, несколько поездок в разные страны и одни очень серьезные отношения, едва не дошедшие до ЗАГСа. Что любопытно, все мои «кандидаты» были люди достойные и интересные, ничего плохого сказать о них не могу. Просто было что-то не то. Любви не случилось.
Рэнди, мой нынешний муж, сначала совсем меня не зацепил. Он писал длинные письма, казавшиеся мне скучными и посредственными, американец к тому же (до того я уже «отшила» нескольких, потому как не собиралась ехать в США), и я поддерживала переписку только из вежливости. Видно было, что человек хороший и интеллигентный — не хотелось его обижать. Вяло писала что-то, надеялась что сам отстанет в конце концов.
Но он оказался упорным. Впервые мы встретились в Греции, то есть на нейтральной территории, чтобы в случае неудачи не быть обязанными друг другу. Цветы для первого свидания, розы, Рэнди привез из Америки — он боялся, что не успеет купить что-то приличное на месте. Позже я узнала, что розы эти спасали всем самолетом! Стюардессы по громкой связи спрашивали пассажиров, кто знает, как обращаться с розами, как-то их обвязывали и держали в холодильнике весь путь от Чикаго до Афин.
Когда я увидела в вестибюле своего отеля спешащего ко мне симпатичного брюнета с огромным букетом роз и буквально сияющим лицом, мое сердце дрогнуло: а не он ли тот самый человек, которого я так долго искала? Что-то было в нем особенное, невероятно притягивающее. Он был «настоящий», как я это называю. Позже я поняла, что в этом человеке удивительно сочетаются невероятная стойкость, упорство, внутренняя сила (да и физически он не слабак) с одной стороны и способность к сильным чувствам, нежность и истинное благородство — с другой. Я и сейчас не перестаю восхищаться, как он держит удар в трудных, даже критических ситуациях, как ухитряется делать мне невероятные сюрпризы. А розы он мне до сих пор дарит — и по случаю, и просто так. И в аэропорту мой Рэнди всегда с цветами.
Хотя я уже дала согласие на предложение руки и сердца, тем не менее прежде чем навсегда уехать из России, мне было важно понять, смогу ли я жить в США. Потому сперва я побывала там по визе культурного обмена — чтобы хотя бы немножко узнать страну, людей, посмотреть, где и как живет Рэнди, каков он дома, в привычной для него обстановке. Мне все понравилось, принимали меня везде хорошо, и я решилась. Наверное, в моей жизни не так уж много правильных решений, но согласие выйти замуж за Рэнди — одно из самых верных и важных. Восемь лет счастливой совместной жизни тому подтвержение.
По достатку мы средняя американская семья: красивый дом, две хорошие машины; можем съездить в отпуск, но особых сбережений не имеем. С Рэнди скучать не приходится: за восемь лет мы объездили полстраны, открывали и закрывали бизнес, поменяли два дома и в конце концов место жительства. До этого мы жили в г. Мичиган Сити (штат Индиана), недалеко от Чикаго, а в этом году переехали в Атланту. Атланта — столица штата Джорджия, наверное, больше известна российской публике как родной город автора романа «Унесенные ветром» М. Митчелл, где есть ее музей. В Мичиган Сити у меня были друзья, работа, а здесь придется начинать практически все заново — заводить новые знакомства, искать работу, встраиваться в местную жизнь. Как долго мы здесь пробудем, не знаю; возможно, лет через пять лет переедем в Италию — мы оба любим эту страну.
Не могу сказать, что я легко вписалась в американскую жизнь, американскую культуру. Скорее наоборот, я до сих пор в процессе: пытаюсь найти свое место и как-то реализоваться в профессиональном плане. Первые годы создавалось ощущение, что хотя я и уехала из России, но так и не приехала в Америку. Застряла где-то посередине. Одна из причин — языковой барьер. Я плохо говорила по-английски и почти ничего не понимала из того, что мне говорят в ответ. Поэтому я просто старалась избегать общения на английском.
Каждый день я разговаривала со своими по скайпу и висела в русском Интернете. Конечно, я не сидела сложа руки: ходила на курсы английского, записалась в библиотеку, устроилась волонтером в местный арт-центр и мало-помалу стала осваиваться. Но до сих пор английский — чужой, искусственный для меня язык, не получается общаться на нем так легко и красиво, как бы мне хотелось. Все-таки любой язык надо изучать с детства — у людей, уехавших за границу в детстве или юности, таких проблем, как у меня, не возникает.
Неожиданно для себя первое, чем я стала заниматься в Америке — работать на земле, или, лучше сказать, с землей: выращивать цветы, фрукты, овощи. До сих пор это занятие доставляет мне огромное удовольствие, я ощущаю невероятное чудо, держа в руке ароматный румяный персик, который сама вырастила. В России я не испытывала ни малейшего интереса к агрономии, а в Америке, вероятно, в попытках как-то прицепиться к здешней земле в фигуральном смысле занялась ею в прямом и невероятно увлеклась. Я очень люблю розы и умудрилась перевезти свою цветочную коллекцию из Мичиган-Сити в Атланту.
Кроме садоводства, я оказалась способна на многое из того, чего никак от себя не ожидала: водить машину, полюбить острую пищу, сдать экзамен по математике, чтобы поступить в университет на отделение менеджмента и бизнеса, в пятьдесят один год успешно его окончить и получить степень магистра. К поступлению я готовилась год, самостоятельно, без посещения курсов. Учиться было нелегко, на слух я воспринимала далеко не все, поэтому приходилось читать учебники и разбираться с материалом самостоятельно.
Тем не менее в дипломе у меня «пятерки» и всего несколько «четверок» — чем ужасно горжусь. Кстати, сейчас здесь не составляет труда подтвердить российский диплом, что дает шанс найти работу по специальности. Не знаю, как современное российское образование, а старое советское здесь ценится: мои четыре года учебы в Педагогическом институте потянули на степень магистра, а не бакалавра, как я ожидала. Между прочим, в Америке при приеме на работу всегда просят показать вкладыш с оценками: здесь очень важно, как ты учился, а не просто «корочки».
Продолжать образование в Америке или делать успешную корпоративную карьеру мне уже, к сожалению, поздно. В Индиане я успела поработать ассистентом в арт-центре (они присмотрели меня во время моего волонтерства), в школе — инструктором по профориентации, преподавателем экономики в местном колледже. Работа в колледже мне очень нравилась и я с удовольствием бы ее продолжала, если бы не переезд. Часов было немного, зато — масса подготовки: первое время я даже заучивала свои лекции наизусть. Отношения со студентами складывались хорошие, они видели, что я искренне стараюсь помочь им освоить нелегкий курс и прощали мне языковые огрехи.
Некоторые даже писали благодарности по окончании класса. Пока не знаю, чем я буду заниматься в Атланте. По своему опыту могу сказать, что в США устроиться на работу без рекомендации очень сложно. Я не имею в виду работу официантки, сиделки или уборщицы. Все свои прежние места я получила только благодаря рекомендации тех, кто меня знал, а в Атланте у меня таких людей нет. Скорей всего, попытаемся открыть свой бизнес — сейчас я занимаюсь тем, что изучаю рынки в разных сферах и оцениваю возможности. Кое-какие наметки уже есть.
Уважения к женщинам со стороны мужчин в Америке гораздо больше, чем в России. Американские мужчины — прекрасные мужья и отцы. До сих пор русская женщина зачастую работает как ломовая лошадь на всех фронтах, в то время как ее супруг «ищет себя» (часто в бутылке водки), и это воспринимается обществом как нечто нормальное. В Америке такое в принципе невозможно. Женщины этого не допустят, потому что они иначе воспитаны, и нормы в обществе совершенно другие.
В семье домашние обязанности делятся пополам. Во всех семьях, что я знаю, отцы возятся с детьми (и маленькими, и уже взрослыми) едва ли не больше, чем матери. Я не могу сказать, что здесь я наблюдала какое-то особенное отношение именно к русским женщинам. Американским мужчинам, как всем нормальным мужикам, нравятся симпатичные и стройные женщины, а наши дамы в основном такими и являются и, в отличие от многих американок, следят за собой и умеют одеваться.
Если ты идешь по улице с ясными глазами, в красивом платье и туфлях на каблуках, тебя провожают взглядом и оказывают всяческие знаки внимания. При этом приставать со знакомством на улице или в кафе никто не станет. Хотя здесь принято делать комплименты, говорить что-то приятное или ободряющее совсем незнакомым людям. Я постоянно получаю комплименты или комментарии от других женщин в магазинах, офисах, на улице, типа «Как Вы прекрасно выглядите! «Где Вы купили эти чудесные туфли?» (платье, пальто, бусы, что угодно).
Стремление поддерживать друг друга в трудных ситуациях — характерная черта американцев. Друг может приехать к другу и неделю помогать строить гараж, сосед — одолжить машину соседу, чтобы ездить на работу, потому что тот сдал свою в ремонт, и так далее. Один знакомый моего мужа в свободное время бесплатно ремонтирует дома соседским старикам. Пока я не водила машину и должна была ходить до автобусной остановки или станции электрички пешком (10-15 минут), не помню случая, чтобы кто-нибудь не остановился и не предложил довезти куда надо. Без разницы — мужчины, женщины, пары, черные, белые. Особенно зимой. Даже надоело объяснять, что мне не в тягость, что я вообще люблю ходить пешком, что у меня теплая одежда и я вовсе не мерзну, и т.д.
Кстати, неправда, что американцы ничего не умеют делать своими руками, а пользуются услугами разных сервисов. Все знакомые мне мужчины, включая моего мужа, могут починить или сделать что угодно. У всех или мастерская в гараже со множеством каких-то инструментов или отдельная мастерская, больше похожая на настоящий цех. Многие — просто спецы в реставрации старых машин, мебели, или оружия. Не знаю, как молодые, но поколение моего мужа большие — трудяги. Практически у всех, помимо основной работы, есть какой-нибудь небольшой бизнес. Например, один из знакомых Рэнди выращивает на своей ферме бизонов, а мой бывший коллега по работе в арт-центре разводит лошадей.
Возможно, в это трудно поверить, особенно тем, кто знаком с американской культурой только по голливудским творениям, американцы — религиозная нация. Они искренне верят в Бога. И много делают добра не только по зову души, но потому что так положено доброму христианину. Они понимают, что живут в благополучной стране и хотят помочь тем, кому не так повезло. Во многом с этим связано стремление усыновлять малышей из бедных стран или детей-инвалидов, делать большое количество пожертвований в пользу бедных, жертв ураганов и наводнений.
Они действительно сердобольная нация, но это качество не возникает ниоткуда. Оно взращивается, прививается с рождения, развивается в школе, пропагандируется всеми СМИ. В старших классах американских школ есть такой предмет, как волонтерство: если подросток не отработает определенное количество часов на благоустройстве своего поселения или помогая старикам, бедным, он не получит аттестат.
С другой стороны благотворительность в Америке — это бизнес. Во всех учебных заведениях учат фандрайзингу. Американцы — и богатые, и простые граждане — жертвуют немыслимое количество денежных средств в различные благотворительные фонды и организации благодаря четко отработанным фандрайзинговым технологиям. На своем опыте убедилась, что если ты однажды пожертвовал небольшую сумму какой-то нон-профит-организации, потом тебе будут звонить, писать с просьбами о помощи до бесконечности.
Твой телефон передается другим нуждающимся, и тебе начинают звонить от фонда помощи детям Сенегала до фонда помощи крокодилам Пенсильвании. И они действуют очень настойчиво, я бы сказала, даже иногда нагло. Складывается впечатление, что под видом благотворительности некоторые предприимчивые субъекты просто занимаются отъемом денег, наживаются на милосердии граждан. Недавно был большой скандал, который, впрочем, быстро, сошел на нет, с очень известным в США фондом помощи больным раком. Организаторы просто присваивали бОльшую часть денег себе.
Хотя Америка — одна из самых благополучных стран, и у нее есть проблемы. Их намного больше, чем может показаться со стороны. По моему мнению, наиболее острая — это проблема афроамериканцев. Дело в том, что они до сих пор обижены на белых, потому что те держали в рабстве их прадедушек и прабабушек. И теперь считают, что белые им должны. Многие из них не хотят ни учиться, ни работать, а живут на пособие, склонны к насилию в семье, торгуют наркотиками, образуют банды и терроризируют целые районы в больших городах, как это, например, случилось в Чикаго. В южных районах Чикаго белым лучше не появляться, да и черный прохожий ни за что, ни про что может получить пулю в лоб из проезжающей мимо машины. В плане безопасности лучше жить в небольшом городке, где все знают друг друга, и где люди нередко даже не запирают двери.
Поскольку Америка — это страна эмигрантов, и каждая нация «привозила» свою кухню, собственно американской кухни не существует. Вернее сказать, американская кухня — это мирное сосуществование английских, немецких и итальянских блюд. Пожалуй, только гамбургер и хот-дог, хотя и они пришли в Америку из-за океана, можно отнести к американскиой кухне, поскольку они порядком трансформировались уже в США. Во второй половине ХХ века прибавилась мексиканская и китайская кухни, а также японская, тай. Кое-что популярно из греческой кухни, например, хирос (гирос).
В течение долгого времени лидировала итальянская кухня: пицца, разные виды паст, сыры, салаты, мясные блюда и, конечно, вина. А сейчас итальянцев обгоняют мексиканцы. Такос, бурритос, кесадийя, тамалес, энчилада, суп чили, начос, фахитос, чалупас, гуакамоле — все невероятно вкусное. Больше всего я люблю фахитос — запеченные на гриле овощи и тонкими ломтиками нарезанная говядина (может быть и курица или свинина, кому что нравится). Все это выкладывается на теплую кукурузную лепешку и добавляется пять-шесть дополнительных ингридиентов, гуакамоле, салса, сметана. Конечно, все эти блюда по вкусу отличаются от тех, что готовят в мексиканских деревнях. Американцы любят мясо, а в традиционной мексиканской кухне основа — бобы, потому как мясо дорогое, а страна бедная.
Мои отношения с бывшими соотечественниками в Америке, как ни странно, не складываются. Поначалу, услышав на улице или в магазине родную речь, я буквально бросалась навстречу и говорила, мол, как здорово встретить своих, я тоже русская и т.д. В ответ встречала некую сдержанность, я бы даже сказала, настороженность: ну, и русская, и что? Поди знай, чего ей надо, может, начнет денег просить! В Америке все нации поддерживают друг друга, свою культуру: китайцы, евреи, мексиканцы, поляки — все, кроме русских. В чем причина, сказать сложно. Русских друзей у меня здесь нет.
С друзьями, оставшимися в России, общаюсь по скайпу и как минимум раз в год приезжаю в Карелию. Мои американские подруги — потомки во втором или третьем поколении выходцев из Европы. У одной с замечательным именем Весна родители из Македонии, у второй бабушка из Польши, а дед из Германии, у третьей мать — итальянка. Американцы очень интересуются своими корнями и почти всегда знают, откуда приехали их предки. Встречала людей, которые, узнав, что я из России, говорили, что их прадеды приехали в Америку из бывшей Российской империи и что они хотели бы побывать на исторической родине.
За все восемь лет жизни в Америке я ни разу не почувствовала даже намека на негатив, когда говорила, что я русская. Чаще всего слышала: «Oh, Russia! Cool!» В последнее время спрашивают: «How is Putin?» (для большинства простых американцев Путин что-то вроде голливудской звезды). Отношение к России, я бы сказала, нейтральное, даже скорее равнодушное. Россия ассоциируется у них в основном с холодным климатом и хоккеем, у более «продвинутых» — это Кремль, фильм «Доктор Живаго», балет. Жители Штатов мало интересуются политикой, и уж тем более международной. Большинство простых американцев уверено в том, что они живут в лучшем государстве мира и ничего интереснее их страны быть не может.
Американцы — большие патриоты, и это совершенно искренний, глубокий, не показной патриотизм. В целом американцы и русские очень разные, но при этом в чем-то и очень похожи. Мы — две великие нации, которым есть чему поучиться друг у друга, и мировое сообщество развивается таким путем, что никуда нам друг от друга не деться, все равно придется общаться и работать вместе. И потому я уверена: что бы нам ни вещали с экранов телевизоров, между русскими и американцами возможны и любовь, и дружба.
