«Я не понимала, почему он выбрал меня, простую и ничем не примечательную женщину». Исповедь петрозаводчанки, ставшей женой бандита и жившей в роскоши

На свете есть вещи, о которых мы слышим, говорим, но ничего о них толком не знаем, потому что всё наше знание основано на предположениях и слухах, стереотипах и мифах. Кому известно, как живут депутаты, кинозвезды, бизнесмены, бандиты? Казалось бы, всем. О ком-то сообщают в новостях, о других снимают фильмы и пишут книги. И что-то правда, а что-то — нет. Многое мы додумываем сами, но большинство фактов все-таки остается в тени.

Хотя это произошло далеко не вчера, заговорить об этом я могу только сейчас. Рассказать о том, как я, некогда обычная петрозаводская девушка, сначала была женой, а потом стала вдовой бандита, члена одной из известных в те времена преступных группировок.

Все началось на юге, куда мы приехали отдыхать с подругой. Как водится, одни не остались: молодые люди оказывали нам внимание, приглашали на танцы, в кафе. Больше всех мне понравился мужчина постарше, назову его Михаилом. Симпатичный, серьезный, с ним было интересно. Я поняла, что хотя он обеспеченный человек, но не кичится этим. О том, кто есть кто, мы говорили мало, я узнала только, что Миша из Москвы, работает в коммерческой фирме.

Я не рассчитывала на долгосрочное знакомство: все-таки курорт, желание отдохнуть и развлечься, а дома у каждого своя жизнь. В паспорта мы друг другу не заглядывали, так что правды о семейном положении тоже не знали. Михаил сказал, что он не женат, и ему как будто понравилось, что я из провинциального города. Меня позабавило, что о Петрозаводске он даже не слышал, и я привычно ответила, что это город «между Питером и Мурманском»: такого объяснения обычно бывало достаточно.

Когда отдых подошел к концу, мы с Мишей обменялись контактами, и, к моему удивлению, он обо мне не забыл, мы общались, а потом он пригласил меня на встречу Нового года, и я поехала в Москву. Михаил жил один, в хорошем районе, его квартира была обставлена современно, но без роскоши. Вообще, в период ухаживания он меня ничем особо не удивлял: обычный человек с нормальными привычками и неплохим характером.

Перед тем как сделать предложение, Михаил рассказал о себе. Родители живут за границей, и он мало с ними общается. Его работа в фирме связана с компьютерными программами, что очень перспективно. А еще он сказал: «Не хочу тебя пугать, но ты должна знать: я сидел в тюрьме». Меня смутило его признание, и я спросила, за что его осудили. Он ответил: за кражи. Я попросила рассказать подробнее, и Михаил сказал, что был молодым и глупым, захотел легких денег, а еще было интересно.

Тогда я не обратила внимания на это «интересно» и на то, как загорелись его глаза. Михаил рассказал, что иногда забирался в квартиры даже средь бела дня. «Хвала многоэтажкам — там мало кто кого знает. Если меня засекали, я говорил, что забыл ключи, и никто ни разу даже не насторожился» — говорил он. «А как же бдительные бабушки у подъезда?» — спросила я. Михаил рассмеялся: «Однажды я поднялся по пожарной лестнице и проник в квартиру через открытое окно. Так бабули подсказывали, как лучше лезть, чтобы не упасть».

«Деньги — не самое главное. Ты не представляешь, насколько интересно все планировать, мысленно прорабатывать детали, анализировать, сопоставлять. Компьютерные игры, фильмы — все это ерунда по сравнению с реальностью», — увлеченно рассказывал он. Меня как законопослушную гражданку это покоробило, и тогда Михаил спросил: «В детстве ты грезила приключениями? Смотрела такое кино, когда зритель на стороне преступника?»

Я видела фильмы об идеально спланированных преступлениях, где комар носа не подточит. Да, преступники, да, воруют, но как изощренно и хитроумно они это делают. Однако конец всегда один, о чем я сказала Михаилу. Он не возражал и пообещал, что никогда не возьмется за старое. И я наивно полагала, что человек всё осознал, исправился и стал на правильный путь. Родителям о таких подробностях биографии Михаила я, разумеется, не сообщила, и через два месяца вышла за него замуж.

Свадьбы как таковой не было, мы просто расписались, зато медовый месяц с поездкой за границу был великолепен. Михаил не переставал удивляться и радоваться моему детскому ликованию по поводу самых, с его точки зрения, обыкновенных вещей. Когда я переехала в Москву, муж сказал, чтобы я не спешила устраиваться на работу, потому что «сначала надо освоиться». Михаил получал достаточно, у меня не было необходимости работать, но я не хотела сидеть дома. Однако он исподволь приучал меня к этому, не жалел денег на мой досуг, к тому же я всегда умела занять себя сама, и мне не было скучно.

Главное признание Михаила прозвучало как гром среди ясного неба. Мой законный супруг был профессиональным преступником и вёл двойную жизнь: то, что я видела, было лишь декорацией, причем созданной специально для меня и моего окружения. Вероятно, ожидалось, что я привыкну, втянусь, а потом будет поздно отступать и что-то менять. Но окончательно меня добило даже не это.

Криминальные круги, к которым принадлежал Михаил, являются закрытым сообществом, решающим свои вопросы в кругу посвященных, куда нет доступа посторонним. Поэтому информация обо мне была заранее предоставлена руководителям данного общества, моя кандидатура на «должность» бандитской жены рассматривалась и обсуждалась и в конце концов была одобрена.

Вскоре Михаил заявил, что мы обязаны посетить сборище, куда принято приходить с женами. Я поняла, что речь идет об официальной бандитской вечеринке. Думаете, там все без удержу пили, ругались матом или ботали по фене? Ничего подобного. Соблюдался безукоризненный этикет, как на светском приеме. Дамы общались в основном между собой и служили украшением бала.

Лично я ощущала себя манекеном, на который одели красивое платье, нацепили побрякушки и выставили в витрине. Мне не давало покоя, почему Михаил выбрал меня, простую, ничем не примечательную женщину. Он ответил, что дело не только в любви, а в том, что я подходила на роль жены, той жены, какую он искал. Его очаровали мое бескорыстие и наивность. «Сауны, попойки, проститутки — я через это прошел. Мне надоели длинноногие красотки, жаждущие денег. Рано или поздно те, у кого есть мозги, начинают тянуться к чему-то естественному, простому и искреннему, к тому, что так просто не купишь».

Тогда я еще считала, что моя дальнейшая жизнь зависит от меня самой. Я поинтересовалась, сумеет ли он порвать с преступным миром, и Михаил рассмеялся. «Некоторые люди желают уехать из страны, но у них нет возможности. Вот так же и я не могу оставить все это, даже если очень захочу» — таким был его ответ. Я пребывала в смятении и не представляла, что делать. Уехать? Михаил знал, что я жду ребенка, что будет сын, «наследник». Он не говорил об этом прямо, но он бы меня не отпустил.

Я окончательно это поняла, пообщавшись с бандитскими женами. Не исключено, что Михаил нарочно подстроил такую встречу. Как бы между прочим эти женщины посоветовали, чтобы я «не дергалась»: «У тебя есть родные? Так они тоже находятся в поле зрения». Тогда все обсуждали убийство криминального авторитета Солоника и его любовницы, модели Светланы Котовой. Ее устранили как свидетеля, расчленили и положили в чемодан. Я подумала, что тоже могу оказаться в таком чемодане. «Наши мужья нас любят и ценят, — говорили «криминальные дамы», — но существуют законы, которых нельзя нарушать. И потом, как известно, за все приходится платить».

«Так принято, так надо» — основа жизни бандитского мира. А почему надо, никто не объяснит. Скажем, далеко не все блатные верующие, но почти все посещают церковь и носят крест. Существует куча необходимой атрибутики: хочешь-не хочешь, приобретай. У Михаила все это имелось, только на другой «хате». У него вообще все было двойным: квартира, работа, гардероб и прочее. Он никогда никого не называл товарищами, друзьями. Возможно, потому, что в свое время на него «настучали» свои же, как он говорил, из зависти.

Как люди становились членами бандитских группировок? Вероятно, по-разному. Михаил столкнулся с «авторитетами», когда находился в тюрьме. Местные «законники» признали его, потому что он умел виртуозно разработать любое «дело» и его репутация, как вора, была чистой. Но его путь к вершине был долгим и сложным, и это тоже побуждало дорожить достигнутым. Такие, как он, скрывались от всех, но «своих» узнавали даже в толпе. Как-то я спросила мужа, есть ли группировки в моем родном краю, и он махнул рукой: «Может, и есть, но это все мелкая шушера».

Я родила сына и продолжала жить с Михаилом, смирившись и делая вид, что ничего не происходит. Хотя это был уже не тот человек, за которого я выходила замуж. Так продолжалось до тех пор, пока его не убили. На похоронах мужа я наконец-то увидела цвет криминального общества. В целом все выглядело так, как мы это себе представляем. Неожиданности последовали потом.

Причины гибели Михаила, как и подробности, неизвестны до сих пор. Мне просто сообщили, что его больше нет. Хоронили мужа в закрытом гробу, мне даже не позволили взглянуть на тело. Организацию похорон полностью взяла на себя «братва»: даже в этом случае мне была отведена пассивная роль. Одно время я думала, не инсценировка ли это смерти, но доказательств не было. После похорон меня вежливо, но твердо попросили пока что не уезжать, и я стала ждать своей судьбы.

Мне и моему сыну назначили содержание в размере двух тысяч долларов в месяц. В те времена это была большая сумма. Кроме того, оплачивались поездки и лечение в клиниках — по предоставленным билетам и чекам, как в бухгалтерии. Я могла получать все это пожизненно при соблюдении трех условий: молчать, не раздавать деньги и не выходить замуж. Запрета устраивать свою личную жизнь не было, но тогда бы я лишилась содержания.

Я не тронулась с места, я боялась. Никто из близких мне людей не знал, что Михаила убили, все думали, что я работаю. На бандитские деньги я пустилась во все тяжкие. У меня не было вредных привычек, но я могла прийти в магазин и начать скупать все подряд, покупала экзотические продукты, мне ничего не стоило выбросить на помойку позавчерашнюю палку дорогой копченой колбасы. Никакой свободы я не получила, я жила словно под колпаком. Я не могла рассказать правду своему сыну и мечтала только об одном: чтобы все стало так, как было прежде, еще до замужества.

Однажды ко мне заскочила на кофе одна из «криминальных дам» и удивилась: «Что ты все одна да одна? Заведи мужика! Поезжай на какой-нибудь курорт и там развлекайся в свое удовольствие, только не слишком сори баблом». Я тут же решила, что это подстава, и ничего не ответила.

Избавление пришло неожиданно: внутри группировки что-то произошло, может, какие-то разборки. Обо мне, по-видимому, забыли, во всяком случае, задержали выплату «пособия» за погибшего мужа. Я всё бросила и махнула туда, где меня никто не знал. Поменяла фамилию, свою и сына. Долго боялась за себя и за близких, потом все же осмелилась вернуться к родителям. Призналась, что Михаил трагически погиб. Постепенно наладила свою жизнь, вышла замуж, родила второго ребенка. Никто не знает, как и с кем я жила в Москве, и, надеюсь, никогда не узнает.

Есть пороги, границы, перешагнув которые, трудно вернуться назад. Кто-то из девушек мечтает о красивой жизни любой ценой и вовсе не против связаться с богатым человеком, пусть даже он преступает закон. Но часто их жизньобрывается столь же стремительно и трагично, как у самих бандитов, и концов уже не найти. Мне повезло, можно сказать, я отделалась легким испугом. И все-таки след того, что когда-то было, остался со мной на всю жизнь.