Мать-одиночка из-за неудачного банкротства вынуждена теперь жить на 13 тысяч рублей

Анна — бухгалтер, в одиночку воспитывает дочь, борется с раком молочной железы и брокером, который помог женщине совершить процедуру банкротства. После неудачного финансового обнуления Анна не может официально работать, а жить ей с ребенком приходится на 13 тысяч рублей.

До пандемии Анна неплохо зарабатывала. Вместе с дочерью она жила в ипотечной квартире. Кредит исправно платила. Знакомые советовали открыть бизнес. В 2019 году женщина попыталась организовать небольшое предприятие по сдаче машин в аренду, взяла кредиты, приобрела авто, но бизнес не пошел. Начало эпидемии ковида окончательно похоронило ее планы на выход из кризисного положения.

Сначала арендаторы стали задерживать платежи, а после вообще отказывались платить. К ежемесячном платежу в 35 тысяч рублей по ипотеке прибавились еще платежи по кредитам за машины: ежемесячно она должна была отдавать 154 тысячи рублей.

— Еще бизнес-партнер вытащил все деньги на свои расходы, — добавляет женщина.

Анна говорит, что исправно оплачивала долги, пока могла, особенно по ипотеке. Когда образовалась большая просрочка, банки стали подавать заявления в  суд, судебные приставы арестовывать все деньги на счете, и оплата ипотеки уже была невозможна.

На фоне постоянного стресса у женщины начались проблемы со здоровьем. Обследование показало рак молочной железы. Часть органа ей удалили и поставили третью группу инвалидности.

К «юристу по банкротству» Дмитрию Исаеву женщина обратилась за советом, он записал все данные и порекомендовал начинать процедуру. За свои услуги попросил 120 тысяч рублей с рассрочкой на год. Правда, договор предложил подписать не с ним, а с коммерческой организацией.

— Последней каплей стало, когда  мне позвонила 11-летняя дочь и сказала, что какие-то два мужика ломятся в дверь квартиры, требуя уплаты долгов. Это оказались приставы с представителем банка, — говорит Анна.

Как поясняет женщина, на фоне курса химиотерапии она окончательно решилась на банкротство. У «юриста» была доверенность, и он подал документы. Согласно материалам  дела, опубликованным на сайте Арбитражного суда, в заявлении на банкротство, долги Анны составляли более шести миллионов, а из имущества она владела только квартирой.

Женщина же утверждает, что Исаеву было известно о машинах, но он специально не уведомил суд.

— Ему хотелось получить свои семь процентов от суммы банкротства, — говорит Анна. — Поэтому он и начал процедуру.

В качестве арбитражного управляющего суд назначил того самого Дмитрия Исаева, к которому женщина обратилась за консультацией. Почти год судов потребовался женщине, чтобы понять, что действия юриста оставляют ее практически без средств к существованию. На заседании, как утверждает Анна, выяснилось, что у Исаева нет юридического образования.

 - Я стала советоваться с другими юристами, они мне рассказали, что было множество вариантов, чтобы избежать процедуры банкротства, и она вообще мне была не нужна, учитывая все имущество, которое до процедуры у меня было — добавляет Анна.

После продажи квартиры, денежных средств от реализации которой хватило бы, чтобы полностью покрыть реестр требований кредиторов и погасить все задолженности, управляющий начал продавать автомобили Анны.

Сейчас вместе с другими юристами женщина пытается оспорить определение суда первой инстанции о признании ее банкротом и сменить арбитражного управляющего.

В компании, в которую изначально обращалась Анна за консультацией, заявили, что Дмитрий Исаев работает у них, но не смогли оперативно прокомментировать ситуацию. Сам арбитражный управляющий подтвердил, что у него нет юридического образования, и попросил больше не беспокоить.

Дмитрий Мишин, генеральный директор юридической компании, представляющей сейчас интересы Анны, говорит, что на рынке по оформлению банкротства граждан не всегда оказывают юридические услуги корректно и зачастую юристы поверхностно относятся к проблемам их доверителей либо имеется корыстный интерес. По его словам, клиентам не предоставляется полная и достоверная информация, что может существенно повлиять на исход дела клиента-должника.

— Случай Анны, когда дело поступило к нам, оказался крайне сложным, — говорит Мишин. — Множество недоработок, о которых мы заявили в процессе. Но многие остались без должного внимания, к сожалению.