Я позвала на помощь полицию, чтобы утихомирить гулянку малолеток, но закончилось всё не так, как рассчитывала

Как думаете, сколько раз вас успеют убить, пока вы дозвонитесь в Петрозаводске до полиции? Да сколько угодно. Ваш труп еще и спрятать успеют, пока наши служители закона после этого дозвона приедут.

Мы очень долго терпели ночные гулянки дочери наших соседей. И не только потому, что «пусть ребята отдыхают, сами были молодыми», но еще и потому, что понимали: пока приедет полиция (через два-три часа), они сто раз успокоятся и вызов стражей порядка станет не их, а нашей головной болью: это мы, разбуженные под утро, будем объяснять людям в форме, зачем ночью набирали 02.

Однако на этот раз гулянка перестала быть просто шумной. Ближе к пяти утра по окнам детской начали стекать рвотные массы. То, что лилось откуда-то сверху, громко барабанило по подоконнику. И я бросилась в соседнюю комнату, чтобы понять, кто из соседей потерял всякий стыд и страх и перепутал окно с туалетом. Этажом выше из квартиры нашей соседки торчала чья-то голова и, как ни в чем ни бывало, продолжала загаживать наши стекла и подоконник. Я закричала. Голова убралась.

И мы с мужем пошли к соседям. Дверь открыли незнакомые мальчики, сообщили, что хозяйки дома нет, и полезли в драку, как только услышали суть наших претензий. Кто его знает, на что я рассчитывала, поднимаясь этажом выше. Наверное, на «Извините, мы сейчас спустимся и все уберем». Но к потоку оскорблений и безудержной агрессии от подростков, которым на вид не более 17-19 лет, мы точно готовы не были.

Хозяйка квартиры (точнее, ее дочь), кстати, оказалась дома. Выбежала на крики из комнаты, где, как уверяла, спала. Впрочем, гости оказались ей не сильно подконтрольны. Ни она, ни остальные девочки не могли успокоить разбушевавшихся подростков.

Я не знаю, как мне удалось удержать мужа и не дать ему прибить этих мальчиков. Оскорбления, которые они выкрикивали, провоцируя его на драку, стерпеть… Да за такое не только по морде бьют. Но мы пошли цивилизованным путем. Очень уж не хотелось нести ответственность перед законом из-за этих оборзевших малолеток. Мы вызвали полицию (не с первого и даже не 21-го раза, но вызвали). Второй раз мы ее набрали, когда один из мальчиков в запале ударил меня в голове. Потом полицию несколько раз пытались вызвать соседи: и после того, как ребята, крича на весь подъезд, начали наносить оскорбления уже им, и после того, как удары начали прилетать моему супругу. И да, я не дала ответить на эти удары. Потому что после его ответа эти мальчики бы уже не встали, а мне потом детей воспитывать в одиночестве.

Мы очень ждали сотрудников полиции. Ребята находились в опьянении: то ли алкогольном, то ли наркотическом, и мы наивно надеялись, что стражи порядка всё выяснят. Но им было не до нас, и не до них. Не знаю, поторопились бы они или нет, если бы услышали, что мы поубивали друг друга. Наверное, нет. Подумали бы, что уже точно некуда торопиться.

Улучив момент, веселая компания закрылась в квартире.

Полиция приехала только через два часа. Звонком в дверь они разбудили моих только задремавших после гулянки соседей детей, поинтересовались причиной вызова и поднялись к соседям (у которых уже не было музыки, но громкие разговоры были хорошо слышны). Звонок в дверь заставил молодежь замолчать. Как ни стучали и ни трезвонили стражи порядка, попасть в квартиру они не смогли. Компания решила их не пускать.

— Если вы сейчас не откроете, на вас напишут заявление, — почти шепотом проговорил около их двери один из сотрудников полиции. После он предложил спуститься в мою квартиру.

Мы спустились. Я написала заявление, которое бравые парни обещали передать участковому.

— Где же вы были? — спрашиваю. — Ведь то, что происходило, только чудом не закончилось трагедией.

— Сегодня пятница. Знаете, сколько вызовов?

Я не знаю. Более того, я и не хочу этого знать. Мне как нормальному человеку хочется, чтобы до полиции можно было дозвониться. И чтобы она приезжала на вызовы своевременно. Я хочу чувствовать себя защищенной. А смотрю на этих парней в форме и ничего подобного не чувствую.

— Там малолетки, одни, в опьянении, и не исключено, что в наркотическом, — говорю.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — разводят руками сотрудники полиции. — Дома они могут принимать всё что угодно. Хранить не могут.

Я несколько раз переспросила услышанное.

— Если бы вы приехали вовремя, вам бы не пришлось беспомощно стучаться в дверь, она была открыта, — говорю.

— Ну и что, — отвечает сотрудник полиции. — Они бы стояли по ту сторону порога и могли бы говорить и делать всё что угодно. Мы бы не имели права вытащить их оттуда.

Красота. Вот они и делают, что хотят. И будут делать. А сотрудники полиции будут беспомощно разводить руками.